В провинциальном городе Д. с общественным транспортом было не очень. Несколько лет назад обанкротился автобусный парк, и все пассажирские перевозки выполняли убитые маршрутки и каким-то чудом сохранившееся трамвайное депо.
Чудо звали Иван Порфирьевич Кривошипов. Ему было уже за 70, но он до сих пор продолжал выполнять обязанности начальника трамвайного депо. Подчиненные его боялись. Каждый день перед началом смены он проводил обход своих владений – посещал диспетчерскую, ремонтный участок, заходил в каждый вагон, который должен был выйти на линию. Горе было тому вагоновожатому, если Кривошипов обнаружит в его вагоне незакрытый щиток, неработающую лампочку или сломанный автоинформатор. И это давало свои плоды. Большинству вагонов в депо было более тридцати лет с момента выпуска, но выглядели они почти как новые. Да и люди пользовались трамваями охотно – в те районы, куда ходил трамвай, маршруточники почти не ездили.
В предновогодние праздники депо работало на пределе возможностей – Кривошипов велел задействовать все вагоны, даже те, что находились в резерве. И все равно не хватало - ведь все готовились к празднику. После восьми вечера с улиц исчезали маршруточники – торопились домой, к семьям. А трамваи продолжали курсировать по городу, развозя запоздавших горожан. Вагоновожатые чертыхались, проклинали Кривошипова, но продолжали делать свою работу, справедливо опасаясь нагоняя. Наконец в 23:30 все трамваи были снова в парке, и сотрудники бегом, кто на чем горазд, старались добраться до дома, чтобы застать бой курантов вместе со своими близкими.
Если бы они знали, что происходит в депо после их ухода, возможно они бы не так торопились! Ведь ровно в 23:45 распахивались двери самого дальнего гаража, и оттуда выезжал… Нет, не трамвай! Эта был старый вагон-конка, который тут никогда не ездил, ведь трамвайное движение здесь открыли только в 50-е годы, когда вовсю было электричество.
Вагон тащили трое породистых, белых лошадей с пышными гривами и бубенцами. Погонял лошадей румяный и веселый старик с бородой. Редкие прохожие махали старику рукой, а редкие же водители – сигналили. Жаль только, что за все это время ни один житель города так и не узнал в том старике с бородой все того же Ивана Порфирьевича Кривошипова. Уж очень разительно отличался этот румяный бородатый весельчак от того лысого и худощавого аскета с пронзительным взглядом, которого так боялись все его подчиненные.
Вагон делал круг по городу и возвращался в депо, чтобы вновь показаться редким горожанам ровно через год.
